«Битва за урожай»: восьмидесятые

...В 78-м году, перед призывом на срочную, три с лишним месяца, с середины июля по 21 октября (точно помню потому, что в военкомате я был 24-го), довелось поработать в родном кохозе «Путь к коммунизму» «трактористом-машинистом широкого профиля». Надо сказать, «профиль» мой был не очень широк: несколько дней – на культивации под озимые, а в основном – банальная вспашка, с отвалом, под забь и парЫ.

Но вначале – мой трактор, «алтаец» Т-4А. Трактор, конечно, не лично мой, а колхозный («всё вокруг колхозное, всё вокруг моё» – это шутка), а до сих пор радуюсь «алтайцам», как старым знакомым. Пахал я на нём, скажу, с удовольствием. Иногда, если сменщика не было, не вылезал, – как тогда говорили, из-за рычагов, – по три смены.

Смена – 12 часов, пересменка – с семи до восьми. Работал я в третьей бригаде, то есть к семи часам надо было быть уже в бригаде. По прямой от дома до стана, до хутора Конькова, – через «пригород» Селивановки Болтаевку, через луг и старицу Берёзовой со странным названием Нетригус – километров пять. Если в начале пути догонит наш бригадный бензовоз-заправщик – тогда километров чуть больше получается, но быстрее.

В семь все «трактористы-машинисты»«грузились» в бортовой ГАЗ-52 со здоровенной деревянной бочкой в кузове, в ней – вода для трактористов и тракторов, – и в степь! Тут уж проснёшься окончательно: ранним утром и в июле встречный ветер хорошо бодрит.

Доехал – выгружайся; водовозка приедет теперь к обеду – собственно, с обедом: наваристый борщ, картошка с мясом или плов, в котором баранины больше, чем риса, чай-компот, «на десерт» – арбузы прямо с бакши. Если же заправщик к тому времени уже проехал – всё, значит, «заправлено» сменщиком; масло в двигателе проверил – дёргай «пускач».

Заправщик наш – только по названию бензовоз. В самой большой его бочке – «соляра», дизельное топливо. А безнин, уже с маслом, для «пускачей», – в небольшой ёмкости, ведра на четыре («пускачу» много не надо). В другой такой же ёмкости – «нигрол», для тракторной ходовой. В третьей – дизельное масло для старых двигателей, в четвертой – масло «кировское», для новых (согбственно «кировцев», К-700 и Т-150, у нас в бригаде не было).

Кстати, помнит ли кто-либо сейчас прекрасные агрегаты Таганрогского комбайнового завода под названием «самоходное шасси»? К 78-му году они уже были редкостью, у нас на таком ездил бригадный механик.

...Сейчас вот думаю: ведь наверняка случались у меня и какие-то неприятные моменты, но припомнить почему-то ничего подобного (вырвало на первом корпусе плуга лемех или гидравлика забарахлила – это, действительно, мелочи) не могу; на сегодняшний день осталось только ощущение прошедшего счастья.

Кажется, совсем недавно было, а некоторые фотографии уже пожелтели. А ведь я их промывал тщательно…

Итак, колхозное наше прошлое: трактористы-комбайнЁры, кузнецы-плотники, сеятели-сеяльщики... 1978-88 годы.

Юра Дозмар (с ним мы часто пахали на одном поле) у своего ДТ-54: наломал веток – готовится разбивать делянку. Надо сказать, ДТ-54 сейчас – такая же редкость, как памятник танкистам с Т-34-76. Если сравнивать дальше, то «алтаец» – КВ, а ДТ-75 – Т-34-85. Впрочем, и в 78-м году ДТ-54 был уже «антиквариатом», но Юра свой «дважды списанный» трактор любил, холил и лелеял.

Дядя Юра Кузнецов заливает в радиатор «алтайца» воду. Пахота для трактора – самое тяжёлое дело: даже если нигде и не подтекает, воду раз-другой за смену надо подлить.